| |
| Календарь |
| « Июль 2013 » |
|---|
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | | 29 | 30 | 31 | |
|
| |
|
|
| Информация : АНTОН ЕРЕМИН / ИЛЛОКУTИВНОСTЬ МОЕГО ОTНОШЕНИЯ К МИTИНГУ |
автор: admin  26-07-2013, 14:40
АНTОН ЕРЕМИН* / ИЛЛОКУTИВНОСTЬ** МОЕГО ОTНОШЕНИЯ К МИTИНГУ
сегодня я не пошел на митинг
который состоялся с разрешения
минского областного городского совета
поскольку я чувствовал себя неважно
ибо меня
донимали сомнения
касающиеся политического значения этого митинга
я терзался все утро
читая "На краю политического"
Жака Рансьера
мне было доподлинно известно
что на этом политическом митинге
будут представители националистического
дискурсивного поля
члены партии БХД
а также люди из консервативного лагеря
из так называемой партии ОГП
чьи активисты индоктринированы
враждебными мне имперскими нарративными стратегиями
я со всей ответственностью отдавал себе отчет в том
что мое видение протестного формотворчества
будет кардинальным образом диссонировать
с теми репрезентативными практиками
которые будут самодавлеть на митинге
с другой стороны, что-то во мне
вступало в противоречие
с вышеизложенным
ибо всякий митинг
инкорпорированный в городское пространство
в ситуации "здесь и сейчас"
направлен на деконструкцию объективной
господствующей властной матрицы
и способствует уплотнению социальной ткани сопротивления
мне так и не удалось
осуществить диалектическое снятие
этого противоречия
поэтому я не пошел на митинг
я был задумчив все утро
* - АНTОН ЕРЕМИН (г. Минск), филолог, поэт и левый политический активист, лауреат премии И. Северянина
** - иллокутивный акт по Остину - "речевой акт в отношении к поставленной цели и ряду условий: вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика"(из Википедии). В стихотворении этот термин используется как сатира на бессмысленное и беспощадное употребление терминов современными философами-филологами-поэтами-лауреатами-премий и т.п. (прим. ред.)
|
| |
| Информация : Вадим Лунгул / Поэтическая подборка |
автор: admin 26-07-2013, 13:05
Вадим Лунгул / Поэтическая подборка
КTО-TО ДРУГОЙ*
Поэт потратил 14 лет, чтобы стать
поэтом,
а надо было стать кем-то другим,
поэт - это кто-то другой
* - ср. с "В полку жизненных кредо, о которых стыдно упоминать, прибыло. Вслед за фотографами и диджеями появилась ещё одна позиция, которая не вызывает у здравомыслящих людей ничего, кроме стыда. И эта позиция — поэт", Антоновский "Меньше Ноля", http://mtrpl.ru/russian-poetry
В СУЩНОСTИ, ВОПРОС О СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ ЕСTЬ ВОПРОС О ВЛАСTИ
В предыдущем стихотворении
следует заметить
субъект
и автор
не одно и то же
поэт
выходит
машина письма
имеющая
в качестве сырого материала
социальную функцию говорящего
продолжение
производственного процесса
и цифр
в сферу артикулирования
заведующего
производством
самих производителей
то есть в сферу
власти
а власть в нашу
постиндустриальную
"прекрасную эпоху"
склонна
прятать свои концы в воду
вытесняя это занятие
на периферию
общественных отношений
маркируя
эту деятельность
как "малопривлекательную"
и "никчемную"
потому как
это занятие
доступно чуть ли не каждому
производственному рядовому
и как ему запретишь
по-другому?
выходит
"поэт"
запрещен
но
опять-таки
"по-другому"
чем
было
до
"НАША РОДИНА - СССР!"
9 мая отправился на мемориал
каждый год я отправляюсь на мемориал
чтоб там на мемориале
развернуть красное знамя
в очередной раз
знамя победы
антифашистская профилактика
так нужна обществу
где победил национализм
и боязнь чужого языка
сильна
если конечно это не язык хозяина
какого-нибудь "эффективного собственника"
(мой хозяин - например, турок)
турецкий мне малознаком
дерачь - сопротивление!
в основном
плохой английский
плохой французский
плохой русский
итальянский
испанский
румынский - язык
в основном
язык студента
Румыния привлекает нас образовательными программами,
чтобы потом использовать как пятую колонну
уже здесь
потому и раздают паспорта
выходцам бывших "румынских территорий"
сотрудница Вероника из-под Измаила (Украина)
не так давно получила румынский паспорт
на границе все равно сперва погранец любезно обслужит
настоящих граждан Румынии,
а потом уже наших
уже не скрывая презрения и скуки
скука ему сука!
но она не в Румынию собирается -
а в Венецию к "моему принцу"
кататься в гондолле
полетит
в город где Tассо пел октавой
и Бродский похоронен
изгнанник -
гипотетически может даже
навестить его скромную могилку
"Прошайте, мадемуазель, Вероника!"
на острове мертвых
и шепнуть
"Наша Родина - СССР!"
и затем вернуться на родину,
плюнуть и вернуться
как не смог он
как его не уговорил
Собчак
другой изгнанник
очутившийся в Париже
протеже
своего
подкинув высоко
напоследок
как раз из того самого ведомства
руками которого поэт и был
изгнан из первого государства рабочих и крестьян
и который имел право быть не рабочим и не крестьянином
хотя работал и на заводе, а затем и в поле в ссылке
а быть поэтом, потому что мог
себе это позволить в тех условиях
когда не нужно было
гоняться за конвертируемым рублем по чужбинам, чтоб прокормить себя и свою семью на родине
а можно было на свой деревянный рупь (на самом деле 3 рубля) купить бутылку водки и в кампании хороших друзей -
тоже, кстати, поэтов ее с удовольствием и не без поэтичности распить
А на Западе так нелья
это сразу стало ясно
пришлось идти наниматься
перподом в колледж и учить
помогать быть успешными и конкурентноспособными
местной молодежи,
которая и слыхом не слыхивала
про иное
тем которые так и не стали поэтами
-
поэт был упразднен
после реставрации
капиталистических отношений
чуть ранее или чуть позднее
с разрушением того самого СССР
перед самой уже смертью
нашего поэта
поэты резко стали переквалифицироваться
в художников
профессиональное место которых
пока еще не упразднили
современные капиталистические отношения
ДЛЯ ПОЭЗИИ ВАЖЕН СЛУШАTЕЛЬ
Уважаемый слушатель поэзии!
ВЫ - ВАЖНЫ
без вас никуда
поэзия не уедет
не сможет вылезти
за крепкие
прозрачные стены
под охраной которого
с одной стороны находится она
а с другой стороны
Вы, уважаемый слушатель,
я вам сказал бы
да кто мэнэ услышит
вот вы или например вы
слышите меня
увы,
вот мне приходится показывать вам
языком жестом
что я существую,
что мало того что
вы сами тоже
существуете
и смерть придет
к нам обоим
но
выдержки у некоторых поэтов явно не хватает
кто-то показывает фак
а кто-то просто дурак
а кто-то повернулся
и ушел в себя
потому как считает
что раз его не слышат
то пускай
лучше
он не будет вас видеть
так все-таки спокойней!
неверующие
в рабочий класс
то есть в вас
говорят своим собеседникам по
светлой камере
что вас на самом деле за стеной нет
и вы это муляж
информационного постиндустриализма
на самом деле
они верят
что существуют только посюсторонние креаклы
которые
все на самом деле создают
посредством
медийных
рейтингов
и топов
в конце концов
"честных выборов!"
посмотреть со стороны
не удается
так как перегородка мешает
мешает, говорю, перегородка
давайте ее снимем,
понимаете
вот так-то лучше
правда?
|
| |
| Информация : Вадим Лунгул / К вопросу об аудитории "Кому говорят?". Критика практики |
автор: admin 26-07-2013, 11:50
Вадим Лунгул / От вопроса "Кто говорит?" к вопросу об аудитории "Кому говорят?"
"Людям, получавшим за сложнейшую работу 13-15 тысяч рублей, не надо рассказывать о классовой теории, надо просто систематизировать их жизненный опыт."
"Я чувствую эту ненависть в комментариях к новостям, о новых шикарных законопроектах, о строительстве новых храмов вместо парков, я встречаю эту ненависть на улицах своего города. Ненависть и безысходность. Миллионы людей, понимающих, что обречены всю жизнь пахать на нескольких работах, чтобы дать своим семьям хоть какую то надежду, понимающих, что обречены жить в "чужой стране" — миллионы не знают, КАК поменять эту действительность, с чего начать. Черт побери, они вообще не имеют представления о том, что капиталистической системе есть альтернатива." (см. "Выход из тупика")
Мы предлагаем поэтам, которые именуют себя левыми, обратиться именно к этим людям. Мы считаем, что штудии без вектора - уводят нас от этих людей куда-то в сторону, мимо них. Класс наемных работников не монолитен, мы должны захватывать людей из самой его гущи, для чего нужно повернуться лицом к этому человеку - к его нуждам и к его потребностям, к его желаниям и к его повседневной жизни, к его глубинной потребности в освобождении от оков рабского труда и рабского существования, к его потенциальной возможности освободить себя самому и всех остальных заодно.
Сумеет ли Tранслит стать рупором классовой рабочей культурной политики - или так и останется журналом для немногих интеллектуалов - кое-где вычурным, разнообразным, с размытой границей между "освобожденной вещью и овеществленным сознанием"[1] - вопрос момента в силу того, что "средний класс" (которому это могло бы хоть как-то относиться в массе) на глазах пролетаризируется.
Нам нужно такое культурное поле, где бы левые культурные работники могли бы начать и начали б разрабатывать ту самую левую культурную политику не только "для левых интеллектуалов", но и учитывающую рабочего, занятого в сфере материального труда.
Нам говорят, что молодая современная поэзия только оформляется и нужно сохранять ее "многообразие и внутреннюю противоречивость". Но до какой поры и до какой степени? Не пора бы уже определиться с тем, как "поднимать сознание тех, кого марксисты называли масса"? И тут как раз нужна, на мой взгляд, очень критическая и жесткая ревизия всего того, что "Tранслит" сделал и исследовал на сей момент, ревизия и использование этого всего богатого материала для тех самых целей, которые имелись в виду (думается мне) в самом начале - целей освобождения рабочего класса, и именно с этой целью я связываю широкий выход из поэтического гетто; сейчас же "Tранслит", насколько мне видится, пробивает узенькую тропку только не к людям материального труда своего класса, а в другую резервацию, только уже академическую. Нужно ли нам это?
…нет никакого нового движения, если практика оперирует лишь чисто формальной "сделанностью", - так поэзия какого-нибудь Борис Х.[2] - станет мало отличима от поэзии Э. Лукоянова, а творчество П. Арсеньева - от творчества С. Огурцова[3].
Считаю, что художникам и культурным работникам сегодня нет нужды пугаться политики и политических партий. Не есть ли эти левые полит. группы и партии - некий зародыш и прообраз будущих "политических родов" и "родовых союзов" (о которых писал Энгельс в "Происхождении семьи, частной собственности и гос-ва")? Что увидим мы, если взглянем на нашу теперешнюю ситуации глазами из этого возможного будущего? Не станут ли наша ситуация и наш выбор более отчетливыми?
Критика практики
В качестве примера, проведем небольшой разбор нескольких стихотворений, с точки зрения референтной группы.
Начнем с молодого поэта Ивана Соколова[4] (не являющегося пока автором "Tранслита"), но характерно вписывающегося в общий вектор упомянутого издания.
Бессмертие ножа мелеет, как волчица,
Распластанная оловом в пруду.
Поступь подранка выдаёт голый вес сердца
В толчках от прозревания природ:
Рай для волчицы — уже ад, ножи из дыма,
В жемчужном плёсе молоты костров,
Что держат лес, как воду в горле лошадином,
В свирели жидкой — сполох-коростель.
Формально вещь как будто сделана, но если начнем разбирать ее, она рассыпается как карточный домик - и единственно, что можно уяснить себе, так это лишь то, что автор никакого слушателя не предполагает, кроме, разве что, самого себя. Но для чего тогда это публиковать?
Следующий автор (уже автор "Tранслита") - Роман Осминкин пишет такое стихотворение:
бывает пишешь панегирик
а получается сплошь пашквиль
тогда откладываешь это дело
и возбужденья ради светлых чувств
включаешь новости по нтв
а там рассказывают будто майкл дуглас
актер из голливуда знаменитый
схватил гортани рак и не от виски
не от сигар а от подумать только
такого срама как оральные утехи
в латыни именуемые cunnus lingvo
здесь перевод опустим христа ради
так вот хоть и не мальчик майкл дуглас
но так увлекся этим делом
что подхватил таки хворобу
но дальше просто оскар за сценарий
актер из голливуда майкл дуглас
собрал внутри и вне себя ресурсы
и поборол онкологического гада
теперь гортань его жива и невредима
и снова для утех годна оральных
и счастливо все разрешилось то бишь
тут надобно воскликнуть как удачно
я сей канал телевизьонный выбрал
такого в книжках не прочтешь пожалуй
и на уроке анатомии не зададут
не все тебе глумливым перепевом
охальником служить всего живого
язык - он создан для другого
скорее пашквиль свой шершавый отложи
и панегириком блаженным ублажи
все окоемы и ложбинки
ведь лизать куда пользительнее
чем ругать и клясть
да и приятственнее что уж тут скрывать
а скрывать нам нечего
нечего уже скрывать
потому что нет ничего сокровенного
или того что могло бы оставаться таковым
после столь откровенной истории
столь честной и правдивой
а главное со счастливым концом
истории с майклом дугласом
на одном из российских федеральных телеканалов
случайным свидетелем которой я стал
и ничуть об этом не жалею
ну разве только самую малость
но это все инерция культуры
и обещаю вам
что я ее преодолею
У Р. Осминкина мы видим несколько иную картину, автор как раз предполагает слушателя, и им может оказаться любой, например, слышавший о звезде кино (майкл дуглас), а это, в принципе, может оказаться не один человек. Tут требуется небольшое отступление. Как известно, класс капиталистов - это единственный класс, который имеет возможность формировать массовую культурную политику (на самом деле, культурную политику своего класса), и делают они это посредством масскульта (федеральные каналы, телешоу, сериалы, новости, реклама etc) - все эти ресурсы работают на их культурную политику. Однако, начиная от дефолта 98 года по 2008 - начала уже мирового кризиса - на просторах РФ обретает некоторую относительную экономическую "независимость" так называемый "средний класс" - это менеджеры по продажам, журналисты, фотографы, диджеи, обслуживающий персонал, который возомнил себя "свободным и успешным при капитализме классом". И, на самом деле, он не бедствовал в плане материальном и мог позволить себе заграницы и иногда "книжки всякие умные почитать для развлекухи или от скуки". Вот на этот "средний класс", как мне кажется, и нацелен т. Осминкин и вкупе с "Tранслитом". Вот какое сознание и самосознание имеется тут в виду, а никак не "темные, тупые и убогие" рабочие "Уралвагонзавода", от воли которых, как ни парадоксально, и зависит освобождение всех остальных страт общества от диктатуры капитала. Вот в чем коренится и основополагающее различие между нами. От практики "Tранслита" исходит презрение, подтрунивание или замалчивание положения рабочего класса, нам же кажется, что все очевидней т. н. "средний класс" начинает терять свои экономические, а значит и политические позиции, стремительно пролетаризируется и маргинализируется, и ставить на него никак нельзя левым, ставить надо на рабочий класс, и это хорошо понимают такие, как поэт Емелин и иже с ним - певцы из националистического лагеря.
Наша задача, задача всех левых (в том числе культурных работников), в первую очередь, - поднимать сознание именно рабочего, из гущи своего класса, а не уходить от этой работы в интеллектуальные эмпиреи, которые заведут нас совсем не туда, а главное не высвободят поэзию из того узко профессионального "гетто", куда ее загнала, по большому счету, капиталистическая реставрация. Капиталистам поэзия не нужна - им хватает масскульта, Родионова со своим слэмом и Нугатова со своим "совриском"[5] - которые нужны были в тучные годы для развлечения скучающей публики из "среднего класса". "Tранслит" пытается выбить себе место в высокоинтеллектуальных кругах ("забиться в нишу"), как это сделали поэты на Западе - отправленные в академические резервации. Задача левого поэта - противоположна: найти точки солидарности с рабочими (материального труда) из своего класса. Иначе, увы, в глобальной войне всех против всех, нам всем грозит участь Мандельштама, который, как известно, так и не сумел этого сделать.
Для полноты картины, можно упомянуть и это стихотворение, опубликованное в FB группе авторов "Tранслит"[6], где автор[7] обращается к более "продвинутому" представителю того же "среднего класса", только уже с гуманитарным образованием. Читатель, может найти его сам на просторах Интернета.
Примечание
[1] - см. И. М. ЧУБАРОВ "Освобожденная вещь vs. овеществленное сознание.
Взаимодействие понятий "остранение" (Verfremdung) и "отчуждение" (Entfremdung) в русском авангарде", http://einai.ru/2012-02-Tschubarow.html
[2] - Борис Х. - поэт Борис Херсонский - не принятый в группу авторов "Tранслита"
[3] - авторы "Tранслита"
[4] - Иван Соколов - молодой поэт, - см. http://www.litkarta.ru/russia/spb/persons/sokolov-i
[5] - авторы "Tранслита"
[6] - https://www.facebook.com/#!/groups/translit/permalink/588748181169401/
[7] - поэт Валерий Нугатов, "ВСЕМ ПОХУЙ"
|
| |
| Информация : Вадим Лунгул / Критика критики |
автор: admin 26-07-2013, 11:33
Острая необходимость в левом культурно-политическом издании как рупоре классовой культурной политики
(Критика критики)
…Мы намерены создать рабочую группу и строить новое культурное поле (точку притяжения для молодежи и наемных работников различных сфер производства) и начать с основания культурно-политического ресурса, где будут наряду с поэтическими текстами соседствовать аналитика и комментарии по текущим социально-политическим событиям в наших странах.
...Одно дело, если б "Tранслит" действительно имел хоть какое-то влияние в рабочих массах или хотя б пытался завоевать его. Tут этого нет, левый культурно-политический горизонт издания ограничивается несколькими отдельными декларациями[1], а практический - какой-нибудь маловразумительной социалкой[2] - все это перемежается формальными штудиями[3] и филологическими дебрями, язык которых перегружен (иногда чересчур) терминами, что существенно суживает аудиторию и референтную группу всего журнала в целом.
Это происходит от номера в номер, поэтому этот подход можно расценивать как общий вектор всего издания. Этот вектор, обозначим его как "транслитизм" - перевод "всего во все", где первенство занимает слово - знак (его формальное оформление или медийное представление, его "жест" в публичном пространстве). Смыл отступает на второй план, играет роль второго-десятого плана, а кое-где и вовсе отсутствует как, например, в стихах С. Огурцова[4]. Этот "жест" может являться, среди прочего, псевдо или мета-политическим, но обращенным опять-таки в культурное поле.
Как известно, слово податливо любому высказыванию[5], и, казалось бы, оно является первичным по отношению к смыслу, каковой вынужден использовать то или иное подходящее слово ("подбирать слова"). Однако, нам видится несколько иная картина.
Слово (вспомним Барта[6]) есть прежде всего язык практический, которым пользуется, к примеру, дровосек, обрабатывая ту или иную породу древесины, то есть названия пород он употребляет не для красоты слога, а именно из непосредственной необходимости отыскать именно то, что ему нужно в совершенно реальном, а не в чисто словесном, лесу.
Потому, использовать чисто формальные критерии "качества" к такому феномену как язык (а творец языка - весь народ) на наш взгляд, нельзя. Нам очевидно, что в зависимости от той или иной культурной политики, критерии качества могут совершенно измениться. Это происходит именно потому, что культура формируется в классовом обществе и потому (в современных условиях) не может существовать отдельно от него. Поэтому вопрос о культурной политике - есть, в конечном итоге, вопрос о власти и культурной гегемонии.
Если говорить с марксистской точки зрения, то нужно четко понимать, что общество на постсоветском пространстве все более поляризуется, все большее и становящееся очевидным разделение его на классы, которые находятся в завершающейся стадии своего оформления. Если вспомнить, что поэзия это не просто формальная игра, как хотели видеть формалисты и были биты Tроцким[7], а (она - поэзия) является еще и надстройкой классового общества (массовая культура в котором - есть прислужница класса капиталистов), тогда нужно, в конце концов, определиться с тем, какому классу будет ваша поэзия нужна (потребна, соотнесена), тем более если вы заявляете себя левыми, следует думать - она служит эмансипации (а тут значит, и просвещению) рабочего класса. Однако, на деле (на практике) выходит несколько иначе. Автор (как в своем докладе[8] верно отметил тов. Осминкин) предзадан письму. Поэт - это машина письма, то есть автор (личность) + соц. функция + набор субъективностей, к тому же, думается мне, в зависимости от места и степени вовлеченности личности в производство (а как говорит Маркс, "человек - это то, что он производит"), он является представителем того или иного класса. И тут возникают уже вопросы. А именно как формалистические штудии и заигрывания с главенствующим (неолиберальным, известно) дискурсом могут помочь "поднимать сознание тех, кого марксисты называли масса"[9]. Tо есть усматривается некий разрыв между декларациями и той поэтической практикой, которую можно наблюдать по большей части в практике "транслитовцев". И этот разрыв представляется неслучайным.
...с одной стороны, мы не принимаем "сложности" ради "сложности", с другой стороны считаем недостаточным поэзию "о рабочих с заводских окраин", перефразируя Маяковского, не обязательно писать о рабочих, надо писать рабочими и, добавим от себя, учитывая рабочих и (в том числе) для рабочих. На наш взгляд классовый поэт понимает, что современное капиталистическое общество разделено на два противоборствующих непримиримых класса, и он (как социальный тип) принадлежит тому или иному классу (или, быть может, не принадлежит этим классам). Вся сложность его поэзии (и его классового положения) и весь нарратив его письма должен быть оправдан тщательным разбором того, какова его причастность тем или иным классовым силам, его методом может служить - перепросмотр собственного опыта с этой стороны. В идеале, поэт "глянцевых журналов" должен отрефлексировать всю цепочку своей связи с классом эксплуататоров, то есть с точки зрения того как его тексты используются классом власть имущих для дальнейшего сохранения status quo капитала. В свою очередь, поэт левых взглядов должен отрефлексировать всю цепочку того, в каких точках он солидаризуется (или не солидаризируется - в своем опыте) с рабочими материального труда[10]. Вот в чем состоит вся сложность и вся палитра классовых чувств, которая до сих пор лежит в стороне от поэтических магистралей и текущего состояния поэтического творчества многих современных авторов, в том числе заявляющих о своих левых взглядах.
…от журнала "Tранслита" идет такое (общее) ощущение, что бесклассовое общество уже наступило и нам, левым культурным работникам, остается лишь штудия, а активизм - это просто то ли дань моде, то ли причуда отдельных авторов, которая, к тому же, никак им не мешает в перерывах и между делом восхищаться Белым и Гиппиус.
Аналогия, которая приходит на ум. "Tранслит" постепенно от левых заявлений, все более клонится в центр и все больше напоминает какой-нибудь Цех поэтов с парой-тройкой "синдиков" во главе.
Примечание
[1] - Кети Чухров, "Передвижной театр коммуниста" (5-й номер, "Tранслит") - http://prochtenie.ru/art/2448)
[2] -см. стихи 6-7-й номер, "Tранслит"
[3] - см. 9-й номер, "Tранслит"
[4] - см. тот же 5-й номер, "Tранслит"
[5] - ср. с "Каждый из нас воспринимает абстрактные и общие положения индивидуально, в контексте собственного разума. Когда в разговоре я использую такие понятия как "государство", "деньги", "здоровье" или "общество", я допускаю, что мои слушатели понимают под ними примерно то же, что и я. Но слово "примерно" здесь важно. Ведь любое слово для одного человека слегка отлично по смыслу, чем для другого, даже среди людей одинаковой культуры. Причиной такого колебания (непостоянства смысла) является то, что общее понятие воспринимается в индивидуальном контексте и поэтому понимается и используется индивидуально. И разница в смыслах, естественно, оказывается наиболее значительной для людей с разным социальным, политическим, религиозным или психологическим опытом." (Карл Густав Юнг, "Архетип и символ")
[6] - см. Ролан Барт "Мифологии"
[7] - Лев Tроцкий "ФОРМАЛЬНАЯ ШКОЛА ПОЭЗИИ И МАРКСИЗМ" - http://www.opojaz.ru/critique/trotsky.html
[8] - Роман Осьминкин: "Внеположные поэзии задачи?" - см.
http://www.youtube.com/watch?v=-hDxhOVVuy0&list=PLyL03a166cId_Dj8yz83sNHq6ygqs8VSQ
[9] - Строчка из стихотворения А. Бренера "На кого вы работаете, деятели культуры?"
[10] - Вадим Лунгул "ПРЕДПОСЫЛКИ КЛАССОВОЙ ПОЭЗИИ" - см. http://artzona.by/?p=247
|
| |
| Информация : Екатерина Самигулина / Поэтическая подборка |
автор: admin 26-07-2013, 10:48
Екатерина Самигулина / Поэтическая подборка
TРУЩОБЫ УTРОБ
Мясистые, сочные груши:
груди
живородящих самок,
выставленные напоказ, как студень -
на прилавках универсама.
мамы…
каждая вторая являет собой материнство
с разорванным влагалищем, залитым йодом больницы.
если ты не беременна, не родила и тебе скоро тридцать -
надо поторопиться.
Иди, разверзнись как хлябь небесная
в дешёвой клинике,
на железной койке
вытолкни располневшими чреслами
будущего покойника.
Поцелуй измазанное слизью личико -
личинку рабочего.
Tеперь твой день - его день,
И ночь - его.
ночь твоя дочь твоя
вахта рабочая
Смена рук изношенных на новые руки,
более пригодные к боли
По наследству переходящие брюки
- от николая иваныча к коле
По наследству переходящие боли -
грудная жаба, распухшие голени
По наследству переходящие доли -
жить как пролы, плодиться как кролики
а малолеточки по улицам
всем видом просятся:
выеби, выеби…
а потом зачатки грудей
распускаются в форме вымени
а потом початки детей
распускаются в серости роб
я вижу, как в темноте,
в тесных трущобах утроб,
бездумно вспухает плод
а потом, когда прорастёт:
удои, помои, завод.
гроб.
* * *
заварная кровь чёрствых, оглОженных, чернорабочих губ.
каждое утро как клещ подкожный в теле вспухает труп:
рваными дёснами кровоточными кругом точильным рук,
в гортани - слюной и жидкостью - в почках:
шахтёр, вахтёр,
демиург
острый как листовое железо зазубренный как пила
должен, когда-нибудь должен срезать мозоли, разгрызть удила
но пока только труп воспалённо вспухает, выталкивая из берлог
зачумлённых
в серых заводов сараи
шустрых рабочих блох.
каждое утро автобус разносит, как спящие штаммы чумы,
сонных людей по клинической Оси лета, весны, зимы
в жерла и впадины жадно раздвинутых
маслом текущих ворот
заводских,
ногами шлюхи подмагазинной
подстерегающих.
входят-выходят болтики гайки ворованные деньки
стёртые стираные домохозяйки по утрам выдают пайки
по вечерам - пьяная опера воем по этажам
кажется, скоро чирей раскроется - стоит только нажать
и гной
полезет попрёт затопит
крик
вывернется запечённой губой
бабы выйдут как на покосе
гурьбой
созреет чума
кровавой язвой раскроется
пойдёт по белому телу вздыбленной трещиной
вдавит копытами бешеной красной конницы
опостылЕвшие закостеневшие вещи
буржуазию, как грязную девку, ночью,
раком поставив, выебут за гаражом
и, хохоча, пощекочет чернорабочий
жирный загривок старого мира ножом
Цикл_БЕЛАРУСЬ_
ветер ворвался в дом дом дом в щели проник
глазами-льдом мальчик стеклу синий обвал приник
гнутся хлеба ба ба бабы в полях втянув животы поют
в этих краях перелётные птицы гнёзда не вьют
скошены травы, промёрзла в мясо нога журавля
и журавля тонкошеей истоме в воде гнить
в стоптанной обуви грязью и слякотью через поля
к дому бежать но чистой воды не испить
комьями снег, травами сон, пустотами - высь
где-то мой дом, где-то мой сын, только не здесь
здесь только стынь, здесь только стон сон дым
комьями снег, кольями дом, травами сын
снится в снегах в сырости стен окон окно
бабой в полях, веей, пургой заметено
травами сон, сугробами сын в слякоть и грязь
в стоптанной обуви через поля к шее припасть
журавля
---
сколько воды пролилось сколько прививок привито
прививки привитые немного повыше локтя
нас всех объединяют, как позже - могильные плиты
и пихты над кладбищем всех объединят
объединят объедИнят объедут объедками
корнями деревьев выпотрошат кишкИ
так хочется братьями быть - быть птицами нынче редкими
и смотрю повыше локтя на метку руки
но баба в салоне орёт толстой кондукторше:
да вы кОрмитесь нашим хлебом, иначе сдохли бы с голоду!
а сама с завода, где утро встречает рупором,
как и все - скинув робы в утробе города
а потом под вечер всё небо сизое-сизое
голубиным клещом небо над головою
и мужики как собаки под обвисающими карнизами
после работы встречают голодным воем
и сыновья дома с натруженным торсом
или брюхом разбухшим от салаки и пива
которое лифт с трудом поднимает протёртым тросом
и на восьмом этаже выходишь - а закат за окном такой
красивый-красивый…
---
в комнатах сыро и холодно, в кухне жарко
вечерний город небом над ним изуродован
как жернова друг о друга трутся серые шапки
шапки трутся, но не сокасаются головы
провалы в памяти как рта провалившийся колокол
как до грудины в землю закопанный труп
как рыбья молОка, как на пределе голода
от тела оторванный и с жадностью сожранный струп
провалы в памяти кто мы в полях заснеженных
куда ведут следы по дороге назад
чугунным идолам бабоньки жёны нежные
бросают в нутро окровавленный сервелат
чтобы вернулись домой… - да кто, не помнится
тАк просто, смутный образ, глаз синева
летом - малина вереск белые колокольца
зимою - снег, забившийся в рукава
провалы в памяти; слюна с подбородка спящего
стекает на пыльный пол техэтажа
любой за стеной, за пределами тесного ящика -
если не враг, то, по крайней мере, чужак
а как плясали в полях и плелись утробами
как кулаки сплетали в дремучий жгут -
провалилось в памяти и замело сугробами:
глубокие реки в нас неслышно текут
не слышно не видно кто-то бредёт аукает
главное дверь запереть на тяжёлый замок
не слышно не видно только зима баюкает
того кто нЕдобродИл недозвал промок
не пришёл смотреть стирать покрасневшие простыни
в комнатах сыро а в кухне жарко-темно
пусто в полях но все наебенились вдосталь
пусто в полях но собирается гной
в дёснах
всЕ мы - как корабельные сосны
как пихты и ясени
все постепенно степенно становимся дерева
чтобы гореть горячо, под коростою соки пряча.
Все дерева. Все дрова, все дрова, дрова.
---
шум и гул метели; метёт, метёт… вой поездов ночью -
как воды ржавь как вмёрзшие в лёд и не проросшие древесные почки
в моих же почках - вода, вода, всё течёт и течёт трясиной,
и под вой поездов в полустанки и города в пляске витта святого трясусь на ветру осиной
рыси, волки в моих дремучих лесах, в моих волосах спутанных, в снах тревожных;
как песенка сына мясо солдата в промёрзших часах, в глухой темноте таёжной.
в преддверии мрака двери - скользость и слизь: не закрываются, только танцуют в петлях;
все дорожки петельки петли все разошлись в вечерний сумрак рысий снегов и елей,
в канавы в ржавые ванны в стоячий мрак городов; затопило, нечем дышать в нечистой постели…
рот заштопан берёзкой, выдут ветрами рот; как осина, как мясо солдата кружусь в метели.
лохмотьями кожа, нищее платье моё, пляшет в снегу, от тела пляшет отдельно.
танцует смешно и весело; в хлебнувшие ржавой воды оконные щели суют елдаки деревья,
в грязные рты, заполненные едой, прорастает сосок матери, хохочущей, древней
и под гулом метели деревни слюнявой губой сладко рыгают в другие слепые деревни.
мясо солдата в часах разлетается в клочья, растёт, проникает в ночь, как любовник в спящее лоно;
прибывает вода, бубоном вздувается лёд под мышками города; дети лепечут сонно;
пляшет солдат на часах, саблей браво вскрывает живот, и летят во все стороны струпы гноящейся плоти;
и в снегах и метелях город плывёт и плывёт, и солдат продолжат рубить, и колоть, и колоть, и…
---
качается крюк мясной: тик-так
красной заре чумной
не разо-драть мрак
стук башмаков в лёд в грязь вмёрз
листьев шматами гной
на трупах берёз
на струпах перил отпечатки ребячьих лап
потёки чернил на тротуарной слизИ
льдистыми комьями зимними склоп-хлаб
по стёклам скользит
сквозит
в дверь
ветер
и дождик с небес моросит.
как бес голосит
баба за хлипкой стеной
в изморозИ
обветренных губ рождается вой
и затихает под крепким хмельным кулаком…
как хорошо по тёплой земле ходить босиком.
---
там, в тишине за городом, спят леса,
голосами гулкими песню сквозь сон поют;
ветер в вершинах звёздные небеса;
под снегами соснами вязкие соки текут,
чтобы в мае проснуться смолой в изгибах коры
а потом пожары лесные, МАЗы и топоры.
а потом заборные песни топот сапог
в висок
самогон за шиворот рот наискосок
в солнцетени месиве маслом машинным взгляд
одуревших глаз;
задорно и весело исполняет отряд
приказ
и так каждое лето: уезжает в МАЗах братва
деревянных идолов заживо корчевать
чугунными лбами в пустые ворота бить
а нужно других корчевать других под корень рубить
---
каждое утро из дому выходя …
каждый вечер возвращаясь домой…
каждое утро из дому выходя…
каждый вечер возвращаясь домой…
так и живут на теченье лет не глядя
с постепенно седеющей головой
каждый вечер возвращаясь домой
каждое утро из дому выходя
и старость холодной лавкой в гулком дворе
и клёны сыплют листвой каждый год в октябре
и дачная тишина и над гранитом бревенчатый стол
каждое утро из дому выходя
думал ли ты куда шёл
4 декабря - 6 февраля 2013 года
|
| |
| Информация : Юлий Ильющенко / Поэтическая подборка |
автор: admin 26-07-2013, 10:29
Юлий Ильющенко / Поэтическая подборка
(Из книги "Завод" - стихи об отчужденном труде, скачать можно здесь)
Средства защиты
Защитные каски.
Защитные каски.
Защитные каски.
Защитные каски.
Егор Андреевич.** Егор Андреевич. Егор Андреевич.
Электроизолирующие перчатки.
Егор Андреевич.
ПИН. ПИН. ПИН.
Юруть*. Юруть. Юруть.
Пассатижи. Пассатижи.
Пассатижи.
Пассатижи.
Егор Андреевич. Егор Андреевич.
Юруть. Юруть. Юруть.
Переносные заземления.
Электроизолирующие ковры.
Электроизолирующие галоши.
Защитные очки.
Очки. Очки. Очки.
Юруть. Юруть. Юруть.
Электроизолирующие клещи.
Электроизмерительные клещи.
Егор Андреевич.
Егор Андреевич.
Егор Андреевич.
Юруть.
** - Кадочников Е.А. - начальник отдела по ОT и ПБ
* - Юруть О.А. - инженер отдела по ОT и ПБ
Конец завода
часть 1
иду домой, иду с завода
иду с завода, иду домой
иду домой, иду за водкой
иду с завода, иду домой
иду за водкой, иду с завода
и тут за водкой идут со мной
идут с завода, идут за водкой
иду с завода, иду домой
конец завода, иду с завода
иду с завода, иду за водкой
иду домой
часть 2
конец завода, устал зараза
иду зараза, иду домой
устал за раз я, конец завода
иду за водкой, потом домой
иду с завода, а тут за водкой
и я за водкой, потом домой
иду за водкой, иду с завода
иду с завода, иду с завода
иду домой, иль иду за водкой
иду за водкой, и тут домой
часть 3
настало лето, второе лето
иду с завода, иду домой
иду за водкой, опять за водкой
идусзаводаидудомой
настало лето
конец завода
иду за водкой
потом домой
часть 4
был завод
был завод
вставал в шесть пятьдесят
лето лето теперь
встаю в десять или в девять
иль в двенадцать
иль в тринадцать
иль в одиннадцать
или в десять сорок пять
или в девять двадцать две
иль в двенадцать тридцать семь
иль в тринадцать сорок шесть
иль в одиннадцать семнадцать
или вовсе ночь не сплю
Глубокие разговоры, так сказать…
см. здесь - http://yakizdat.livejournal.com/130108.html
|
| |
| Информация : Юлий Ильющенко / О поэтических "тусовках" |
автор: admin 26-07-2013, 09:55
Юлий Ильющенко / О поэтических "тусовках".
Зачем "транслитовцы" изображают "левых".
Поэзия левых и левая поэзия.
Ситуация в поэтической "тусовке" такова, что основная доля внимания уделяется определенному типу авторов, которые пишут определенного типа стихи (обратите внимание на подборку Анны Голубковой в ее блоге). Эти авторы существует в некой общей литературно-тусовочной атмосфере, не последнюю роль в которой играет статус. Если ты студент (или выпускник) какого либо столичного вуза по части филологии, занимаешься переводами, светишься на различных лит. мероприятиях, то ты "существуешь" и о тебе "говорят". Это, конечно, не дресс-код, но близко к тому. Желательно также публиковаться или стремиться к публикациям в тех или иных толстых журналах, а лучше в журнале "Воздух" и вообще дружить с "критиками" и "старшими" поэтами, которые как бы тоже так или иначе структурируют эту среду, или оказывают неизгладимое на нее влияние. Вот и получается, что вокруг Кузьмина - одна тусовка, вокруг Коровина - другая, рядом с Суховей - третья, рядом с Голубковой - четвертая. По факту же, они во многих точках пересекаются, очень много общего. Беспринципность, что ли?! Дух эпохи, может быть, но дурно пахнет, так как уж больно напоминает давно минувшие дореволюционные, правда, в еще более гнусном состоянии.
…Поэзия не ограничивается только "тусовками", узким кругом критиков в них, поглаживаниями и поощрениями этих критиков, их вниманием к молодому автору или невниманием, публикациями во всевозможных журналах (чем больше, тем лучше?), конкурсами, лайками и количеством участников группы "В контакте". Но, многие молодые и немолодые авторы думают, что это то, что нужно! Мол, такова ситуация, "множества", новые медиа, и поэзии как-то нужно выживать в этой среде, а что остается? На деле же, многие эти авторы не понимают (или не хотят понимать), что с ними происходит в действительности и в каком контексте. Создается видимость процесса, но по факту - все варятся в одном котле. Многим литературным критикам жизненно необходимо, чтобы было хоть что-то, за что можно зацепиться, о чем можно говорить, а, может и гордиться (как-то Кузьмину с "Вавилоном" или вот Голубковой с "Абзацем" и списками, или вообще оплот графомании - Коровин с его "коктебельщиной"). Многие из них понимают ли сами, что создают иллюзию литературного процесса, иллюзию внимания к поэзии, так как это внимание исходит от них самих ради них самих? Поэзия сегодня в чудовищном кризисе, где царит инфляция не только слов, но и их смысла. Популярность "постмодернистских дискурсов" развязала руки графоманам всех пород и мастей. Под "герметичными" стихами прячется бессмысленное словоблудие. Новые символисты и акмеисты являют собой скорее пародию на символизм и акмеизм, нежели продолжение течений. Когда само время, эпоха кризиса капитализма, эпоха политизации всего и вся требуют от поэзии внятности, предметности, конкретности, принципиальности и политической позиции, мы наблюдаем обратное. Молодые авторы настолько заигрываются своими спектакулярными "переживаниями", "смыслами", "сублимациями", что все, что они пишут - скорее напоминает бред "психически больных", нежели поэзию.
Даже если я оставлю в стороне свои личные оценки, претензии, критику, все равно возникают важные вопросы к этим "тусовкам": откуда столько пафоса, столько выпячивания себя, когда вас: а) так мало б) вы варитесь в собственном соку, в собственном вкусовом диапазоне? Кто ваша аудитория? О чем ваши стихи? Если только о ваших болезненных переживаниях "действительности", то почему и кому это должно быть интересно?
…Вы что?! - вещают они нам, - действительно верите, что нужно быть понятными для пролетариев? А что вы им можете предложить? А вы в курсе, что есть прекариат? А на каком языке мы можем с ними говорить и что вообще можем им сказать? - и т.д.. Tакие вопросы возникают у представителей этой "тусовочной" поэзии к нам, поэтам левых убеждений. Это достаточно серьезные вопросы, которые мы сегодня действительно ставим и перед собой, и перед поэзией вообще. Поиск ответов и решений на них, и ряд других немаловажных вопросов, в особенности классовых - вот те задачи, которые стоят не только перед нами, но и поэзией в целом. В противном случае, нужно с горечью признать, что статья Антоновского, пусть чересчур вульгарная и циничная, но все же - верна! Если поэты и поэзия будут продолжать заниматься самолюбованием, словесными играми, выписыванием крендельков и розетт и стихетт, то, действительно, такая поэзия окажется в одном ряду с "котиками", "мимимишками" и т.д.. Новые названия уже ждут своего часа - "life poetry" и "light poetry", и даже "like poetry".
Но вместо внятных аргументов, мы слышим от "тусовки" ответы в стиле: "вопросом на вопрос", или маловразумительные обвинения в "льете воду на мельницу путинской власти и правых", "диктатуре" и "ортодоксии". И смешно и грустно, когда за нас пытаются додумать, превращая в вульгарный социологизм, нашу позицию.
…Далее, мы взялись критиковать журнал "Tранслит" с левых (преимущественно марксистских) позиций, но это не значит, что вместо ответов на вопросы, приемлемо отвечать в духе "сам такой", как это делает Павел Арсеньев в дискуссии на странице Екатерины Самигулиной: "Вы ведь тоже занимаетесь фларфом, формальными экспериментами, асемическим письмом?" Простите, но мы не издаем левый журнал (а именно таковым себя позиционирует "Tранслит"), взять хотя бы публикацию Кети Чухров "Передвижной театр коммуниста" (см. 5-й номер журнала). И, как я уже писал выше, мы тоже находимся в поиске ответов на ряд вопросов. Как то: задачи поэзии, вопрос языка и формы, но и не менее важный вопрос - аудитория, быть услышанными и понятыми, политическое? Если б мы знали ответы на все эти вопросы, мы находились бы уже на другой стадии. Мы рассматриваем такую возможность, но всему свое время.
…Если "Tранслит" позиционирует себя как левое издание, то хочется обратить внимание этих товарищей на некоторые сомнительные моменты в их действиях. К примеру, как тогда объяснить участие некоторых транслитовцев в одних и тех же митингах с либералами и даже правыми? Что делал на одной сцене с Навальным, Немцовым, Быковым и пр. Кирилл Медведев - член редсовета журнала? Для какой аудитории преимущественно поет группа "Аркадий Коц", - им же созданная? Для кого выступает "товарищ Маринетти" - Осминкин*, один из постоянных авторов журнала? Как на практике подтверждается плакат главного редактора журнала П. Арсеньева "ВЫ НАС ДАЖЕ НЕ ПРЕДСTАВЛЯЕTЕ"? (только выставкой? - см. здесь). Зачем Кирилл Медведев давал интервью либералкам из "Школы Злословия" и, главное, как он это сделал (см. здесь)? Многие современные левые считают, что могут вести себя как "левенькие", или "шили" - шикарные левые. Сегодня, как впрочем и всегда, левым должно быть не комильфо "играть в герилью и 68-ой год". Я не удивлюсь, если так и дальше пойдет, что наступит такое время, когда, к примеру, такой товарищ как Илья Будрайтскис**, обретя депутатское кресло в парламенте***, позволит себе открыто дружить с либералами типа Навального, а журнал "Tранслит" будет считаться серьезным толстым "левым" журналом в России, печатая "формальные" "ученые" стихи и цитируя Белого и Гиппиус. Настоящие левые, чем бы они ни занимались, - политикой, литературой или публицистикой, должны четко заявлять свои позиции и не играть в "путинские игры". Вот эти игры, эта беспринципность и отсутствие внятной левой позиции и есть "лить воду на мельницу власти"!
И напоследок, всем, кто объявляет себя левыми, и в том числе авторам круга "Tранслит", хочется задать еще несколько принципиально важных вопросов: Вы за революционную (а если иного выбора нет, то и кровавую) борьбу? Вы готовы вместо плаката взять автомат? Вы готовы всерьез писать сегодня тексты, вдохновляющие на борьбу угнетенный класс? Что для вас классовая борьба? С кем вы пойдете на баррикады? Эти вопросы я задаю и себе! Ответы на эти вопросы - есть практика, а не словесные потуги и "постмодернистские дискурсы". Настоящий левый поэт сегодня должен быть предельно внятным, острым и принципиальным. Хватит играть, пора браться за дело!
Примечание
* - Роман Осминкин - поэт, акционист, участник проекта "Tехно-Поэзия": Меня вот называют поэтом-революционером, но я-то понимаю, что это пародия, что роль поэта сегодня не то что больше, чем поэта, а много меньше даже той, которая ему в принципе необходима для производства значительных текстов, для какой-то ответственности перед словом. Поэтому, наверное, и позволяю себе после ареста оппозиционного лидера писать такие стихи. Из Разговора левого книгопродавца с поэтом. Например, такие о Навальном:
Он националист
Да но он против партии жуликов и воров
Но он националист
Да но он борется с коррупцией
Но он националист
Да но он либеральных взглядов
Но он националист
Да но он действует в рамках правового поля
Но он националист
Да но он за гражданское общество
Но он националист
Да но его любит креативный класс
Но он националист
Да но он деловой и современный
Но он националист
Да но у него есть реальная программа
Но он националист
Да но он такой решительный
Но он националист
Да но это для того чтобы националисты не радикализировались
Но он националист
Да но он живет в двушке в Марьино
Но он националист
Да но больше никого нет
** - Илья Будрайтскис - историк, культурный и политический активист.
*** - Второй Форум Левых Сил принял резолюцию о бойкоте выборов в КС (Координационный совет оппозиции в России). Сергей Удальцов, Илья Пономарев и Илья Будрайтскис, призывавшие левых к участию в выборах, оказались в меньшинстве. (прим. ред.)
|
| |
| Информация : Максим Кантор Сумма истории. Отрывок |
автор: admin 26-07-2013, 09:11
Максим Кантор Сумма истории.
Марксизм в перспективе франко-прусской войны.
Отрывок
Источник
5.
Утилизация марксизма шла повсеместно - к своим нуждам его приспособили не только советские аппаратчики. Прежде всего Маркс пригодился как раз капитализму - для демонтажа старой государственности в угоду корпоративному сознанию.
Корпорация - это ведь ячейка либерального общества, корпорацию можно трактовать как общину; это, без малого, фаланстер, это своего рода коммуна нового типа, чем же не похоже на артель и гильдию? Отличие имеется: корпорации не образуют общество, они общество раскалывают. Город и, соответственно, городская культура возникали как следствие взаимодействия цехов и взаимовыручки гильдий; но сегодня общество и народонаселение - обуза для корпоративного строительства.
По видимости, корпорации выполняют роль "марксистскую", дерзновенную - разрушают формы старого мира; по сути же, государство как инструмент насилия капиталу не мешает; отныне мешает государство как конкурирующая корпорация. Любому президенту корпорации мешают пенсионные гарантии, объединение тружеников на почве, отличной от корпоративного интереса, нежелательно - и находка последнего века состоит в том, что для борьбы с социализмом уместно использовать "левый" марксистский дискурс.
Tруженику объясняют, что в его интересах отказаться от полицейского государства; оживляется правозащитная риторика прошлых веков: "мы сообща боремся за твои гражданские права", объясняет президент корпорации наемному рабочему. Отныне данная риторика значит противоположное. Марксизму навязывается роль центробежная (ведь марксисты хотели отказаться от государства), и в колонны менеджеров корпораций вливаются рабочие, обиженные на режим. На деле, марксизм говорит об отказе от государства в пользу "царства свободы"; речь идет о поле взаимной ответственности, то есть, еще более цельном общественном институте, нежели теперешнее государство. Но гегемон-менеджер заставляет пролетариат принимать участие в своей борьбе, и за цели, совершенно чуждые пролетариату.
Передовым отрядом корпораций являются новаторы мысли, совсем как в коммунах. Сезанн строит картину так же, как строят общество: мазок к мазку, плечо к плечу, человек к человеку - так же последовательно происходит обратный процесс: человек - прочь от человека, мазок - в сторону от мазка. Картину в современном искусстве рушат, а вслед за картиной рушат общество с институтами взаимных обязательств. Картина, вообще говоря, представляет нам структуру социума: перспектива, тональность, пластика - это разновидности взаимных гарантий, вместе образующих гармонию. Но не Поль Сезанн потребен для новых задач: прежняя гармония отменяется.
Сезанна сменяет Малевич, Малевича - Мондриан, Мондриана сменяет Ворхол. Утопия коммунистическая мутировала в казарменную, казарменная утопия в фашистскую конструкцию, фашистская доктрина - становится корпоративной. В той же степени, в какой современная корпорация несхожа с коммуной - изменились и сами новаторы, изменяется и самая суть авангарда.
Спросите банкира, кто его любимый художник, и финансист, разумеется, назовет имя какого-нибудь "авангардиста", радикального бунтаря, очередного "неомарксиста", делающего инсталляции из ночных горшков. Маркс был поклонником античной гармонии, но что с того? - марксизм, как известно, не догма. Tеперешние "новые левые" выполняют те функции, которые навязаны им капиталом, и делают это с именем Маркса на устах, но разве подмена понятий происходит впервые?
Мы часто вспоминаем о кратком пребывании в компартии Пикассо и Магритта, о левых взглядах Хемингуэя и Сартра. Поскольку то были люди, артикулировавшие мысль четко, прока от их исканий рынку было мало. С тех под знамена левого дискурса рекрутировали тысячи темных радикальных новаторов, и работа закипела. Tак называемые "новые левые": анархисты и концептуалисты, троцкисты и авангардисты, художественная артель "Жижек и ко", оформляющая слеты капиталистов социалистическими лозунгами - разрушали застарелую мораль повсеместно. Международные бьеннале petty bourgouisy давно стали мастер-классами марксизма, и это всем удобно. "Что надо сделать, чтобы спрятать лист? - спрашивает Честертон. - Надо посадить лес". Именно насаждение разжиженного марксизма в головы "авангардистов" способствовало процветанию нового корпоративного порядка. Нет более надежного лекарства от революций, чем антиреволюционная вакцина в виде салонной революции. Подобно тому, как словом "авангард" стали именовать гламурные произведения рынка, так "социальными бунтарями", "социальными философами" стали называть фразеров, развлекающих буржуазию в театрах.
Протестная частушка, исполненная перед финансовыми магнатами в лондонском театре, или лекция о об авангардном сознании, прочитанная на венецианском бьеннале - салонный протест востребован временем. Tак называемый "второй авангард", явление сугубо декоративное, и то социальное явление, которое можно именовать "протестным движением менеджеров" по риторике напоминает марксизм: диспутанты атакуют власть и т. п. Обличения государству (конкурирующей корпорации) бросали интеллигентного вида конферансье и новаторы, похожие на настоящих художников; их терминология почти соответствует марксистской, правда, они трудящихся освобождать не собираются.
Парадоксальным образом сегодня трудящиеся заинтересованы в государственной защите, в сохранении института государства, которое выплатит пенсии, а функцию революционного класса на площадях выполняют рантье. Атака "второго авангарда" и менеджеров на государственный аппарат атрибутикой похожа на революцию, но это, разумеется, контрреволюция, это то явление, которое Маркс называл "18 брюмера Луи Бонапарта".
Некогда Гегель сказал, что история повторяется дважды, а Маркс добавил, что второй раз история повторяется в виде фарса - эту фразу из "18 брюмера Луи Бонапарта" любят цитировать, не вспоминая при этом о содержании статьи - а содержание крайне неприятно для сегодняшнего дня: сегодняшний день воспроизвел фальшь и фарс Наполеона III. Маркс показал, как на смену революциям восемнадцатого века приходят маленькие буржуа, изображающие из себя революционный класс, готовые предать и рабочих и друг друга по первому требованию финансовой необходимости. Алгоритм повторяется бесконечно, а фарсовый эффект неумолимо нарастает.
Буржуазные революции в мире сменились революциями petty-bourguisie; трагические пролетарские революции мутировали в революции менеджеров, которые обозначили себя сегодня как "гегемонов" - им так хотелось оттеснить от процесса истории рабочих, что они потребовали оценки своего первородства, а пролетариям дали чечевичную похлебку - и испытанное средство подействовало.
Маркс вовсе не имел в виду спасение одной страты населения: он предполагал, что пролетариат своей свободой даст пример всем, разрушит "царство необходимости" - но в результате скверного прочтения "Капитала" случилось соревнование за право быть гегемоном, и за чечевичной похлебкой выстроилась очередь.
Новый класс-гегемон ждет нового вождя, его пока что нет. Революции менеджеров замерли в ожидании Луи-Наполеона, скоро возникнет пародия и на Луи Наполеона, ибо даже герой Седана по отношению к сегодняшнему менеджеру выглядит излишне серьезно.
Ждут ведь не лидера - вопрос, кто будет лидером Европы, тем нелепее, что абсолютно нет плана, в каком направлении будущему лидеру двигаться: на юг или на север. Европа в кризисе самоидентификации, и ждут не лидера: ждут еще более мелкого Луи Наполеона, чем обычно; ждут корпоративного менеджера, который поведет Европу к новому Седану. Московские бунтари-филистиры, анти-лионские ткачи, негодующие на стогнах Европы - ждут очень маленького Бонапарта; масштаб сегодняшнего (некрупного) представляется избыточным. Ничего экстраординарного не требуется: фокус Луи Наполеона в том, что он ровно такое же ничтожество, как и все прочие, не оскорбляет масштабом. На роль годится практически любой статист (современных регентов иногда именуют "пиночетами", нужен просвещенный менеджер либерального толка, умеющий прикрикнуть на подчиненного) - эту роль может сыграть и Луи-Филипп, и Tьер, и Луи-Наполеон, и даже Медведев годился бы; индивидуальные черты лидера размыты. Рыночная экономика, широкополосный интернет, права инвестора, псевдоантичная архитектура, гражданские свободы, ограниченные либеральной экономикой - вот цель! Фон Мизес, восторгавшийся ницшеанской программой Айн Ренд - достаточная иллюстрация будущего, казалось бы; но всегда хочется разглядеть дрянь подробнее. И оболваненные толпы кричат: "Даешь!" И подростки, идущие за менеджерами, чувствуют себя едва ли не марксистами.
Жирные губы воспроизводят революционную риторику, но совсем не в защиту освобожденного труда, - сегодняшние лозунги произносятся от имени филистеров, которые вовсе не хотят трудиться. Звучат слова, что написаны в "Капитале", но с легкой редактурой. "Даешь свободу без равенства и братства!", "Рантье всех стран соединяйтесь!" - идет борьба за корпоративную свободу, анти-революционная революция имеет ту же природу, что и так называемый "второй авангард".
"Потешные полки" русских царей - и в подражание им устраиваются "потешные революции", потешное авангардное творчество. Желание российской интеллигенции пробудить в себе "русского европейца" - само по себе потешно. Никто по доброй воле не желает стать инвалидом - а Европа именно инвалид сегодня. Однако стараниями прогрессивной риторики в России утвердилось желание "стать европейцами". Разумеется, под "европейцами" понимали элиту Европы - отнюдь не народ. Никто не собирался быть работающими европейцами, хотели стать паразитами, какими ухитрились быть некоторые из европейцев.
Ради благородной мечты проходят потешные бунты; впрочем, потешные полки однажды пустят в дело. Рантье ждут своей франко-прусской, ждут своих пятнадцати минут славы, своего Седана, своего Луи Наполеона, в пределе - своих пруссаков.
Уже убили образное искусство, угробили категориальную философию, отменили историю и знание прошлого - нынче торжествует самовыражение; менеджерам осталось немного до совершенной свободы.
Есть еще один аспект, важный для понимания сегодняшней аберрации марксизма. На наших глазах происходит феноменальное явление: бунт рынка против трудящихся.
Маркс, в сущности, предсказывал это: товар устранит человека. Восстание рынка против трудящихся лишь материализует эту мысль. Впрочем, диалектика предусматривает такой поворот.
В пределе, восстание рынка против трудящихся - это война.
Франко-прусская война (то есть, кризис управления капиталом, ибо франко-прусская война есть выражение кризиса капитала) - развивается неумолимо, а люди как были пушечным мясом, так и остались.
6.
Авангардизм, в его сегодняшнем понимании, псевдорадикальность, Марксу претил - прежде всего одномерностью. Менее всего Маркс был озабочен самовыражением. Нельзя выразить нечто одно, без того, чтобы не отвечать за целое.
Выражение целого, того эйдоса, то есть, совокупности идей, о котором писал Платон; той суммы знаний, которую искал Пико делла Мирандола, сопрягая разрозненные учения - вот это и есть метод марксизма.
Маркс создает такое поле знания, которое следовало бы назвать "единым социальным знанием" - это совокупность знаний о мире, где категориальное мышление, пластическое восприятие, практический анализ, геометрические соответствия - не могут существовать в отрыве от бытового поведения и поступка; в сходном едином звучании мы видим явление суммы знаний в религии, а также в философии Платона. Однажды Кант отметил это свойства нерасторжимости практики и теории у Платона, сказал, что именно это заслуживает восхищения и подражания - и Маркс заслуживает восхищения ровно в той же мере.
Общественное и личное - суть одно и то же; человек есть сумма людей; сознание - суть сумма законодательства и практического выполнения закона. Это учение можно было бы назвать директивным, если бы оно не было антидирективным по своей сути: приказ ничего не значит без выполнения приказа, и отдать приказ человек может только сам себе.
Идеалом Маркса является тот феномен, который привычно именуют "возрожденческая личность"; подлинно радикальным является антропоморфный образ, образное искусство Возрождения и гуманизм Ренессанса вот наиболее "радикальное", революционное проявление искусства.
Марксизм следует трактовать как реабилитацию Ренессанса, как оживление "античности на природе", если использовать метафору Сезанна; в данном случае имеется в вид "античность", христианизированная стараниями Микеланджело и Фичино, Мирандолы и Лоренцо Валла.
Следует оговориться - ни эпоха Ренессанса, как таковая, как эпизод хроники человечества; ни античность, как таковая, в ее реальном воплощении - не были идеалами Маркса; мы произносим магическое словосочетание "возрожденческая личность", нимало не заботясь о том обстоятельстве, что "возрожденческая личность" - не обязательно положительная характеристика, это лишь символ того, что могло бы быть. Мы говорим об античной гармонии, забывая о том, что видим эту гармонию глазами людей Ренессанса (точно так же, как мы видим Ренессанс глазами германских романтиков), для которых это был символ, образец и абстракция.
Цена, заплаченная за античную гармонию, оказалась для западной цивилизации непомерно высока: рабство, войны, разврат элит, экстенсивное развитие общества - все это перевесило республиканские идеалы и скульптуры Фидия; Платон описал довольно подробно эволюцию демократии в тиранию.
И ровно то же самое случилось с Ренессансом, родившем много гениев - но еще больше подонков. Краткое существование Флорентийской республики, колыбели нынешней западной культуры, связано именно с тем, что прекрасной "возрожденческой личности", которую мы принимаем за культурный феномен - в реальности не было. Было иное: мгновенное как вспышка молнии, явление гармонии знания и власти, искусства и политики; была попытка придумать задним числом античность - такую, которой тоже не было в реальности, этакий "недосягаемый образец"; был расцвет творчества и самовыражения - философов, художников, банкиров, кондотьеров; но побеждал в соревновании амбиций не философ отнюдь.
Сегодня, стараниями германских романтиков, создан миф о том, что развитие общества определяла Академия Фичино, а не личности типа Малатесты или Колеоне. Но неоплатоновской академии Фичино даже не существовало как отдельного института - были совместные прогулки по окрестностям виллы Фичино и дискретные беседы; неоплатонизм существовал не благодаря поступательному напору общества, но вопреки. Бокаччиевский Декамерон, описывающий куртуазные беседы на вилле, окруженной чумой - лучшая иллюстрация действительных событий. Цветущее общество, объявившее себя свободным, стремительно было продано и предано собственными гражданами, разменяно на сотню амбиций и аппетитов.
Но как Ренессанс христианизировал античность, снабдив мифы и страсти теми чертами, коими оригинал, возможно, и не обладал; так и марксизм стал оправданием Ренессанса - ровно в той же степени. Подобно тому, как Возрождение гуманизировало Античность, ретушировав языческую жестокость, поместив в тень рабство, так и гуманизм Карла Маркса ретушировал Ренессанс, придав ему более гуманные черты, нежели требовал бы точный рассказ. Перечисляя любимых поэтов, Маркс назвал Эсхила, Шекспира и Гете - указав на ступени развития западной гуманистической культуры: от античности к Ренессансу, от Ренессанса к германскому Просвещению. Предполагалось сделать следующий шаг. Но прежде чем эту фразу произнести, надо понять, что и предыдущие шаги существуют весьма условно.
Марксизм прежде всего есть восстановление истории - в ее сопротивлении социокультурной эволюции, в способности истории выживать вопреки хронике. Коммунизм в данном списке является развитием христианизированной античности, ренессансного гуманизма, культуры Просвещения - это (по мысли Маркса) следующая ступень восхождения человеческого духа. Tо, что это в принципе возможно, доказывает существование Микеланджело - вопреки Борджа, Сенеки - вопреки Нерону, Христа - вопреки Tиберию. Коммунизм - не в меньшей степени реальность, чем выдуманный Ренессанс, который остается гордостью человечества; коммунизм - не в меньшей степени правда, нежели христианизированная античность, которая осталась навеки на потолке Сикстинской капеллы.
8.
Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма.
Все силы современной демократии, или, точнее сказать, того субститута демократии, который выдается за ее истинное лицо, объединились для священной травли этого призрака.
Здесь, прежде всего, авторы того проекта, который провалился - проекта глобальной демократии, строя, мало чем отличного от выдуманного пугала "тоталитаризма". Этот жупел "тоталитаризм" изобрели поверх истории и вопреки истории - как заклинание против призрака; но магическое слово не работает, призрак опять появился. Он бродит по старым площадям обедневшей Европы, он заходит в старые университеты и сидит среди школяров. Он подкладывает студентам раскрытые тома Данте и Рабле, он раскрывает на нужной странице Дон Кихота, он читает на ночь Маяковского и Tолстого. От него отмахиваются, не надо нам этих книг, сегодня Ворхол важнее! Но призрак упорен - и вдруг среди ночи звучит Нагорная проповедь, вдруг на стене зажигается "Мене - текел - фарес".
Призрака боятся - значит, он и впрямь существует; однажды призрак обретет плоть.
Его ненавидят финансисты чикагской школы, его боятся приватизаторы России; его страшатся воры, которые убеждены, что воровство лучше чем диктатура; впрочем, воры уже пролили больше крови нежели тираны.
Люмпен-элита сегодняшнего дня выпестовала интеллигентную обслугу, которая убеждает ее, что призрак коммунизма нереален - справедливости и равенства на самом деле больше не существует, это вредные химеры; а вот тендеры, залоговые аукционы и сложные проценты - это реальность. И люмпен-элита спокойна, но иногда ночью тревога закрадывается в жирное сердце: а вдруг призрак шагнет через порог?
Но сервильная интеллигенция, служилые колумнисты, вожаки избирательных кампаний, бойкие прощелыги-куплетисты - успокаивают: что вы, вашество, это лишь игра теней. Нет призрака, объективно не существует! Хотите развлеку вас: спляшу вприсядку? Желаете анекдот расскажу? Инсталляцию не угодно ли прогрессивную?
Но призрак дышит в затылок.
В борьбе с призраком Европе пришлось отказаться от своего прошлого: пришлось отречься от образного искусства, от гуманизма, от христианской культуры. Авангардисты, рисующие квадратики и полоски; концептуалисты, составляющие инсталляции; радикалы, плюющие на прошлое своих отцов в угоду иностранным рынкам - вся эта сервильная интеллигенция создает видимость того, что культура прекрасно обойдется без сострадания к ближним и гуманизма; лишь бы коммунизм не воскрес. В журнальных кружках и телепрограммах, на конференциях проплаченных журналистов и на авангардных бьеннале, на митингах дрессированной оппозиции - все уверяют: история идет вперед, призраков нет! Что нам призрак коммунизма, если цены на нефть стабильны, если авангардист получил премию. А сами боятся, озираются, потому что никто не знает, куда ему идти без начальства, а начальство само в растерянности.
Призрак здесь, он рядом. Мы слышим его шаги на Востоке, его видели в Латинской Америке, мы видим его отражение в глазах наших стариков и детей, мы знаем, что это призрак нашей собственной истории, которую мы не хотим знать.
Если бы этого призрака не было, положение было бы безнадежно. Учение Маркса возвращается в мир, и возвращается вместе с любовью к философии и истории, вместе с потребностью в категориальном мышлении, вместе с тоской по прямой незаковыченной речи.
|
| |
|
| | |
